«Эксперт» №25 (759) /27 июн 2011 Медицине требуются экономисты
Лилия Москаленко
В рамках реформы здравоохранения правительство существенно увеличивает финансирование отрасли. Однако отсутствие четкого законодательного разделения коммерческой и бесплатной медицины, методик расчета издержек медучреждений может привести к росту платных услуг и снижению качества медицинской помощи
Об установлении вознаграждения врачу не следует заботиться, так как мы считаем, что обращать на это внимание вредно для больного, в особенности при остром заболевании: быстрота болезни, не дающая случая к промедлению, заставляет хорошего врача искать не выгоды, а скорее приобретения славы. Лучше упрекать спасенных, чем наперед обирать находящихся в опасности.
Гиппократ. «Наставления»
Полтора года назад в Московском онкологическом центре Ивану Петрову ампутировали ногу в связи с развитием опухоли в тазобедренном суставе. Операция была долгой и трудной и не давала гарантии, что болезнь не вернется. Каждые полгода Петрову требуется радиоизотопная диагностика по месту жительства во Владимирской области — сложное и дорогое исследование, которое позволяет распознавать опухолевый процесс на ранних стадиях, а значит, предупреждать его развитие. Как и другие больные, Петров проходил эту диагностику в онкологическом диспансере по специально выделенной федеральной квоте. Но нынешней весной больному отказали в исследовании: администрация онкодиспансера сослалась на сокращение квот со ста до двадцати, и Петров попросту не попал в новый список.
…В Воскресенске бьет тревогу служба «скорой помощи». Из десяти подстанций осталось только семь. Врачи не успевают охватить все вызовы, из-за чего смертность на участке выросла в пять раз.
…Накануне операции в столичном онкодиспансере Вера Николаевна узнала, что в отделении нет ни одного градусника. По словам медперсонала, расходы государства на мягкий инвентарь в последнее время сократились. Ей пришлось срочно звонить родственникам, чтобы они привезли столь незамысловатый прибор. Впоследствии этим градусником пользовались все пациенты отделения.
Таких случаев в России множество. К долгим очередям, безответственности врачей, «благодарностям» в конвертах и прочим недостаткам отечественного здравоохранения россияне уже привыкли. Но в последнее время ситуация резко ухудшилась. В регионах сокращаются квоты на лечение сложных заболеваний, увеличиваются листы ожидания для получения плановой медицинской помощи, а в глубинке закрываются стационары и поликлиники. Региональные власти и руководство лечебно-профилактических учреждений объясняют происходящее реформой здравоохранения, проводимой Минздравсоцразвития РФ с 2010 года.
Сегодня реформа здравоохранения — одна из самых обсуждаемых в обществе тем. В большинстве случаев она вызывает резкую критику со стороны не только населения, но и профессиональных медицинских кругов. Апофеозом недовольства стало известное выступление главного хирурга Московского НИИ неотложной детской хирургии и травматологии Леонида Рошаля на апрельском медицинском форуме, где присутствовали премьер Владимир Путин, министр Татьяна Голикова и другие представители Минздравсоцразвития. Рошаль прямо обвинил чиновников в развале системы медицинской помощи и в отсутствии продуманной стратегии развития здравоохранения. В ответ служащие Минздравсоцразвития написали Путину анонимный донос с просьбой оградить их от нападок доктора Рошаля. Они утверждали, что «претензии доктора Рошаля наивны»: здравоохранению сегодня в России уделяется наибольшее внимание, оно — важнейший приоритет социальной политики. Именно в эту отрасль сегодня направляются миллиарды рублей, создается принципиально новая законодательная база.
На днях Владимир Путин принял сторону медицинского сообщества, заявив, что реформа здравоохранения нуждается в серьезной доработке и Минздравсоцразвития необходимо учесть все конструктивные пожелания врачей.
Недофинансированная медицина
Отечественное здравоохранение давно нуждалось в модернизации. С развалом Советского Союза в разы сократились дотации государства на медицину — в середине 1990-х они составили 3,8% ВВП страны. А тем временем в развитых странах этот показатель составляет от 8 до 15%. Государство оплачивало и до сих пор оплачивает только пять статей бюджета здравоохранения, причем по тарифам 1995 года: зарплату врачам, налоговые начисления на эту заработную плату, покупку мягкого инвентаря, медикаментов, оплату питания больных в стационарах.
К 2009 году дефицит финансирования системы составил 213 млрд рублей, в России не обеспечивались даже минимальные объемы медицинской помощи. Это привело к стремительному росту «серой» медицины и снижению качества медуслуг. Плохо развивался и коммерческий сегмент: частные многопрофильные клиники по ценам не могли конкурировать с государственными, которые де-факто брали деньги за свои услуги. Более или менее развивались только узкоспециализированные лечебные учреждения.
Проблемы здравоохранения в том числе привели к острому демографическому кризису. За последние двадцать лет в России в пять раз выросла смертность от сердечно-сосудистых заболеваний, в три раза — от онкологических. По уровню заболеваемости и смертности Россия превзошла даже развивающиеся страны, например Китай и Индию. С каждым годом в стране становилось все меньше работающего населения, снижалось качество труда.
В середине 2000-х власти все же обратили внимание на здравоохранение: был запущен национальный проект «Здоровье». Он, в частности, известен программой «Родовой сертификат», в рамках которой женщинам, рожающим двоих детей и более, стали выдавать материнский капитал в размере 350 тыс. рублей. Началось строительство крупных федеральных центров медицинской помощи — кардиологических, онкологических, травматологических и т. д.
Однако ключевой проблемы здравоохранения — необходимости радикального повышения качества медицинской помощи — проект не решал. Требовалась масштабная трансформация всей системы медицинской помощи в стране. Главным для разработчиков реформы стал вопрос, какие медицинские услуги должны оплачиваться из бюджета государства и сколько средств на это нужно.
Деньги за пациентом
«Наша цель — сохранить право граждан на бесплатную медицинскую помощь» — так объяснил «Эксперту» суть реформы здравоохранения Владимир Зеленский, директор департамента развития медицинского страхования Минздравсоцразвития РФ. Кстати, подобная формулировка — «сохранить право», а не обеспечить его реализацию — уже вызывает некоторые вопросы.
Реформа основана на двух документах. Первый — законопроект «Об основах охраны здоровья граждан», в котором разъясняется, что такое право граждан на бесплатную медпомощь. Второй — Закон об обязательном медицинском страховании, который позволяет обеспечить это право финансово. Примечательно, что реформу государство начало не с формулировки прав, а с их финансового обеспечения: закон был принят прошлой осенью, в то время как законопроект пока еще дорабатывается.
В России вводятся централизованное финансирование медицины и единые стандарты оказания медпомощи во всех регионах
Главная новость Закона об обязательном медицинском страховании — финансирование здравоохранения становится централизованным. В предыдущие годы лечебно-профилактические учреждения (ЛПУ) получали деньги как из федерального, так и из областных и региональных бюджетов. Это приводило к тому, что доступность и качество медицинских услуг разнились от региона к региону: в городах побогаче они были выше. Из-за разных тарифов на медуслуги местные страховые компании не могли проводить взаиморасчеты. Россиянин, переехав в другой регион, не мог получить бесплатную помощь, несмотря на декларированный Конституцией принцип свободного обращения полиса ОМС по всей стране.
Нынешняя реформа вводит единое финансирование и единый полис ОМС, который позволит россиянам обращаться в любое ЛПУ страны. «Мы обязываем регионы допускать все лечебные учреждения — и федеральные, и областные — в систему ОМС, так, как это работает в Европе. Между регионами не будет больше сложных финансовых расчетов», — уверяет Татьяна Голикова. Единые тарифы — расценки на оказание услуг — вступят в силу с 2013 года, к тому времени выровняется и размер страховых платежей для работающих и неработающих россиян. Ранее размер этих платежей устанавливали главы регионов. Как правило, платежи за неработающих граждан были гораздо ниже, чем за работающих. К 2013 году траты на оказание медпомощи одному россиянину будут составлять 7,6 тыс. рублей в год — сегодня эта цифра не превышает 2 тыс. рублей. Благодаря тому что финансирование здравоохранения будет централизованным, пациент получит возможность выбирать ЛПУ самостоятельно — страховые деньги должны следовать за ним.
Более того, по словам Голиковой, «региональные власти должны допускать в систему ОМС не только государственные ЛПУ, но и коммерческие». Это прорыв в отечественном здравоохранении: по замыслу разработчиков, конкуренция между государственными и частными ЛПУ приведет к повышению качества медицинских услуг. Наряду с привлечением в систему ОМС частных медучреждений государство намерено оптимизировать число собственных клиник. «Многие стационары в России помимо лечения выполняют и социальные функции — функции ухода, например. Зачастую россияне ложатся в стационар всего лишь за диагностикой, их пребывание затягивается на две-три недели, что дорого обходится государству. В развитых странах пациенты получают диагностику в амбулаторных условиях, так должно быть и у нас», — комментирует г-н Зеленский.
Оборудование, компьютеры, зарплата
Несмотря на предстоящее сокращение расходов и оптимизацию числа медицинских учреждений, в планах властей — значительное увеличение финансирования здравоохранения: до 5% ВВП (сейчас около 3%). Для этого повышена ставка единого социального налога для работодателей — с 3,1 до 5,1%. Это около 250 млрд рублей в год дополнительного дохода.
Половина средств пойдет на капитальный ремонт и техническое переоснащение ЛПУ во всех регионах страны. У большинства российских больниц и поликлиник или вообще нет оборудования, или оно давно устарело морально. Многие лечебные учреждения в аварийном состоянии, в них нет даже горячей воды. Примечательно, что впервые программа модернизации здравоохранения разрабатывается властями параллельно с проведением антикоррупционной политики. Программы закупки оборудования неоднократно принимались в регионах и раньше, но деньги зачастую оседали в карманах региональных чиновников и главврачей. По словам медиков, «покупка томографа» негласно стала синонимом отката и воровства.
Власти уверяют, что создали механизм, который позволит избежать коррупции. «Сегодня мы финансируем регионы только при наличии у них очень детальной программы модернизации. Каждая программа содержит подробный сетевой график или план, в котором должны быть состыкованы сроки. У нас также есть график проверок и ревизий совместно с Росздравнадзором и Фондом ОМС, — рассказывает Владимир Зеленский. — Мы создаем и горячие линии, чтобы пациенты сообщали нам: в такой-то поликлинике должны быть мероприятия по модернизации, а на деле они не проводятся». В поддержку антикоррупционным мерам в начале года был принят 94-й федеральный закон, который, по замыслу властей, призван сделать более прозрачной процедуру формирования цен на оборудование отечественных производителей. Согласно закону ЛПУ могут покупать оборудование только через тендер, а не напрямую у поставщика, на которого указал региональный начальник.
Другое направление финансирования здравоохранения — информатизация, на которую выделено 30 млрд рублей. В течение двух лет в отечественных ЛПУ должны появиться новые информационные системы.
Оставшиеся 140 млрд рублей пойдут на покупку медикаментов и расходных материалов, а также на повышение зарплаты врачам на 30–40% — прежде всего специалистам среднего звена, зарплаты которых одни из самых низких. Во многих регионах они сегодня не дотягивают до 5 тыс. рублей.
Оговоримся: увеличение финансирования по-прежнему распространяется только на пять статей (зарплата врачей, начисления на эту зарплату, покупка мягкого инвентаря, медикаментов, оплата питания больных в стационарах). С 2013 года государство планирует полностью оплачивать расходы, необходимые для оказания медицинских услуг, в том числе издержки на воду, отопление и электричество. «Сегодня деньги, выделяемые государством на оплату электроэнергии, у нас заканчиваются еще в апреле», — говорит Леонид Глазман, главный врач Научно-исследовательского института нейрохирургии им. Бурденко. Это важный момент реформы: оплата всех медицинских издержек должна простимулировать частные клиники вступить в систему ОМС. «Нам было бы интересно стать участниками обязательного медицинского страхования, — говорит Сергей Амбросов, директор департамента розничных продаж компании “Независимая лаборатория «Инвитро»”, которая оказывает услуги лабораторной диагностики, — но сегодня тарифы в этой системе так низки, что не позволят нам вести бизнес».
Новеллы здравоохранения
Вторая часть реформы здравоохранения призвана создать механизм защиты прав россиян на бесплатную медпомощь, он описан в законопроекте «Об основах охраны здоровья граждан РФ». В нем много новшеств: например, профилактические мероприятия вошли в систему государственных гарантий, появилось понятие заболеваний, связанных с профессиональной деятельностью, и путей их предупреждения и лечения. В каком-то смысле это возврат к советской медицине, которая включала в себя широкий комплекс превентивных мер, в том числе развитие в стране сети санаториев-профилакториев.
В законопроекте обновлена и классификация медицинской помощи, появилось понятие паллиативной (нелечебной) медпомощи наряду с первичной, высокотехнологичной и скорой помощью. Более жестко прописаны стандарты оказания медпомощи — они должны быть едиными на всей территории РФ, в то время как раньше каждый врач формулировал их произвольно. Введено понятие редких (орфанных) заболеваний, появились наконец основы правового регулирования в таких актуальных сегодня областях, как донорство органов и тканей человека, их трансплантация, альтернативные репродуктивные технологии. А закон «Об охране здоровья граждан» впервые предусматривает ответственность врача за сотрудничество с производителями фармацевтических препаратов. В последние годы многие медики, ангажированные фармкомпаниями, зачастую назначали пациентам препараты не по показаниям, а с целью продвижения их на рынок.
Все это важные достижения, поскольку законодательная база отечественного здравоохранения всегда была недостаточной, что приводило к непрозрачности отрасли и неэффективному использованию бюджетных средств. Однако, несмотря на то, что принятые законы — прорывные, они вызвали острую критику со стороны медиков.
Кто за что платит
Главная претензия к законопроекту «Об основах охраны здоровья граждан РФ» — он не достигает поставленной цели: не формулирует внятно, что именно входит в государственную систему страхования в отечественной медицине. «Нам не удастся построить однозначный перечень услуг: какие будут платными, какие — нет, — признается Владимир Зеленский. — Конечно, мы не берем во внимание эстетическую косметологию, пластическую хирургию, зубопротезирование — они были и будут платными. Платным должно быть и то, что включает в себя любые лучшие условия: палату повышенной комфортности, более быстрое прохождение очереди». Медики уверены: отсутствие четкого водораздела между страховой и платной медициной запутает и врачей, и пациентов. «Если, говоря о платной медицине, речь идет о том, чтобы сделать из двухместной палаты одноместную и поставить в нее биде, то это скорее разговор про гостиничные услуги, но не про медицину. Лечение не сводится к сервису, — с жаром говорит Леонид Глазман, — в лечении множество издержек, и непонятно, кто будет их нести. Как быть с лекарственным обеспечением? С аппаратурой? Компьютерный томограф в полноценной комплектации стоит несколько миллионов евро. Стоимость операционной — системы освещения, микроскопов, дыхательных аппаратов, мониторов, которые следят за функциями рентгеновских аппаратов, — тоже исчисляется миллионами. Кто будет содержать и обновлять операционную?» Непонятно также, за счет каких именно средств — государственных или частных — лечебно-профилактические учреждения будут развиваться. Технологии в медицине — одни из самых скоростных, они обновляются минимум раз в пять лет. Особенно это касается таких высокотехнологичных видов помощи, как нейрохирургия, кардиология, кардиохирургия, онкология. «Кто будет инвестировать в развитие ЛПУ? Тоже государство?» — спрашивают медики, поскольку государственные тарифы, хоть и повышенные, не позволяют клиникам зарабатывать на свое развитие.
В отечественном здравоохранении нет менеджеров, которые могли бы подсчитать реальную экономику процесса лечения
Даже солидные медицинские учреждения, активно работающие на госзаказ, признают, что бюджетное финансирование не в состоянии покрыть все потребности современной клиники. «У научно-исследовательского института имени Бакулева около пяти тысяч квот. Мощности института позволяют оперировать именно пять тысяч пациентов. Но полностью использовать их нельзя. Потому что хирурги не могут каждый день проводить сложнейшие операции, они должны отдыхать, как и операционная. Должны быть и простые операции, молодые врачи должны учиться, — рассказывает врач НИИ им. Бакулева, пожелавший остаться анонимным, — то есть какая-то часть услуг должна быть негосударственной — это нужно, чтобы клиника ровно работала».
Даже увеличение финансирования на одного человека с 2 до 7,6 тыс. рублей в год не покроет все издержки лечебных учреждений. А если стоимость лечения превысит эту квоту, то пациент за дальнейшее лечение будет уже доплачивать сам.
Автомобиль без руля
Если к проекту закона «Об охране здоровья граждан» у медиков сегодня большие вопросы, то уже работающий Закон об ОМС, регулирующий финансирование здравоохранения, вызвал шквал критики. Клиники, особенно региональные, сегодня жалуются, что им поставляется либо не то оборудование, какое нужно, либо без необходимой комплектации. «В одной областной больнице была построена прекрасная операционная: стальные стены, вытяжка — все было в ней, кроме… стола. Главврачу сказали: и так столько денег дали, чего еще хочешь? В другой больнице, московской, было куплено лабораторно-диагностическое оборудование, одно из лучших в мире. Но к нему не купили химические вещества. Такие инвестиции — то же самое, что автомобиль без руля», — рассказывает Александр Свиридов, врач анестезиолог-реаниматолог высшей категории.
Подобные просчеты с покупкой оборудования связаны с незнанием чиновниками реальных потребностей ЛПУ. Не обходится и без коррупционной составляющей: бывают случаи, когда больничный инвентарь закупается местными чиновниками под свои нужды. «Сегодня службе “скорой помощи” в Воскресенске не принадлежат автомобили: владелец автопарка — местная администрация, — рассказывает Виталий Агеев, главврач этой службы. — Гараж для чиновников существует на деньги “скорой”». Антикоррупционные меры, о которых сегодня говорят чиновники — покупка оборудования через тендеры, на аукционах, — ситуацию не спасают. В конечном итоге все равно постоянно закупается не то оборудование, которое нужно конкретному ЛПУ.
Более того, введение аукционов привело к другой проблеме. «Да, от картельного сговора производителей оборудования я, может быть, защищен. Но у меня уже нет возможности оперативно заменить сломанный прибор, купив его у поставщика! — говорит Леонид Глазман. — Мне нужно объявить конкурс, мне нужно подготовить документы и два-три месяца ждать».
Практика аукционов приводит к тому, что главным критерием становится цена, и на рынок оборудования и лекарственных средств выходят компании, которые предлагают изделия низкого качества. «Мы стремимся использовать более качественные лекарства, как правило — импортные. Из отечественных продуктов я закупаю немногое проверенное — одноразовые халаты, маски, продукты питания для больных. Но перчатки российские покупать не буду. Они рвутся, и в итоге мне придется в разы больше платить», — рассказывает г-н Глазман.
Программу информатизации ЛПУ медики тоже критикуют. С 1990-х клиники понемногу сами внедряли электронные истории болезней. Они содержали в себе и ссылки на интернет-ресурсы, необходимые для врача. В нынешней программе, которую предлагает Минздравсоцразвития, ссылок этих нет, и она, скорее, затрудняет работу врачей, зато удобна для бухгалтерии.
Но наиболее болезненно медики отреагировали на программу повышения зарплат. «В мире нет стран, где у медиков были бы столь низкие доходы, — с горечью говорит Александр Свиридов, — однако обещание правительства повысить зарплату врачам вызывает тревогу. Ставки оплаты работы врача — 4–12 тысяч рублей, в среднем это 6 тысяч. Поэтому работа по совместительству на полторы-две ставки — обыденная практика. В большинстве регионов, особенно в таких дорогих для проживания, как Москва и другие крупные города, существует множество дополнительных выплат: региональных, думских, мэрских, выплат за интенсивность работы и так далее. Правительство еще только высказало намерение увеличить зарплату, а сокращение этих выплат уже началось. Реальные заработки медиков сокращаются ежемесячно. Идет переаттестация рабочих мест с целью отменить доплаты за вредность, уменьшена вдвое или вообще отменена доплата за работу в ночное время. Отменяются или существенно сокращаются премии. Под флагом заботы о здоровье медиков запрещаются или ограничиваются возможности совместительства. Это катастрофично, потому что, учитывая маленький размер зарплат медиков, его повышение на 30 процентов ни к чему не приведет. Ну будет врач получать не 6000, а 7800 — этого все равно не хватит, чтобы содержать семью, вести достойный образ жизни!» Ему вторит Леонид Глазман: «Зарплаты должны повышаться не на несколько десятков процентов, а в разы. Только тогда у врача отпадет необходимость принимать конверты от пациентов».
Неразбериха со стационарами
Реформу здравоохранения критикуют не только профессиональные медики, но и пациенты. Сегодня в блогах люди пишут, как закрываются больницы в глубинке — по сути, единственные «центры жизни» на все село, и на их месте ничего не строится. Государство поставило цель избавить стационары от социальной нагрузки, построив больше амбулаторных заведений, фельдшерских пунктов и т. д. Однако в действительности произошла не оптимизация под конкретные потребности населения, а резкое сокращение необходимых ЛПУ. Параллельно с закрытием больниц некоторые регионы стремятся сократить и общие расходы на здравоохранение, например, количество необходимых квот на лечение, как это случилось в Ивановской и Тульской областях.
Чиновники Минсоцздравразвития считают, что причина происходящего — «переходный период в отечественном здравоохранении», и винят во всем региональные власти. «Сокращение числа больниц — это перераспределение расходов. Регионы уже пять-шесть лет сами пытаются оптимизировать расходы на медицину, а единственный способ это сделать — жестко, командно ее сократить. Само по себе ЛПУ ничего не оптимизирует — оно будет пытаться максимально занять все, что у него есть сейчас. Так что сегодня мы имеем плоды самостоятельной оптимизации регионов», — утверждает г-н Зеленский.
Программа оптимизации коечного фонда вызывает недоумение еще и потому, что параллельно, в рамках упомянутого проекта «Здоровье», в России строятся новые медицинские центры, на которые государство тратит сотни миллионов долларов в год. Цель — разгрузить за счет развития периферийной медицины федеральные центры, которые сегодня чрезвычайно перегружены. Листы ожидания в кардиологические, ортопедо-травматологические, онкологические клиники составляют несколько месяцев. Однако нынешний процесс строительства нерационален. «Построили федеральный центр нейрохирургии в Тюмени. Но всего в 325 километрах, в Екатеринбурге, прекрасно развита нейрохирургия, работают специалисты, не уступающие московским в компетенции. Зачем так близко строить?» — спрашивает Леонид Глазман.
В строительстве новых ЛПУ не учитывается специфика транспортной инфраструктуры. Многие регионы не имеют между собой сообщения: например, чтобы попасть из Магадана в Красноярск, нужно лететь через столицу. Таким образом, жителям Магадана выгоднее оперироваться в московском кардиологическом центре, нежели в недавно построенном красноярском.
Экономика лечения
Проблема нынешней реформы в том, что в отечественном здравоохранении нет менеджеров, которые могли бы подсчитать реальную экономику процесса лечения. Каковы потребности в медицинских услугах на макроуровне — сколько медицинских центров федерального значения требуется стране? И в каких именно регионах они нужны? Каковы потребности на микроуровне — что нужно конкретному ЛПУ, сколько рентген-аппаратов, сколько томографов? Сегодня затраты на медицину подсчитываются чиновниками Минздрасоцразвития. «Реальным затратам на медуслуги они редко соответствуют, — говорит г-н Глазман, — как правило, методики расчета основаны на количестве денег, которое имеется у министерства». Ничего не зная об истинных потребностях ЛПУ, государство может зря потратить гигантские средства на модернизацию отрасли. «Нынешние государственные подачки могут затянуть агонию здравоохранения, и только. Потому что система ОМС сегодня не компенсирует расходы медучреждений, так как не знает их, — говорит Александр Свиридов. — Во всем мире государство возвращает на потраченные врачом или больницей 100 единиц денег 120 единиц. Дополнительные 20 процентов идут на развитие клиники, на обучение врачей. В нашей же стране на потраченные врачом или больницей 100 единиц денег государство возвращает всего 40–60 единиц. При такой бухгалтерии разорение здравоохранения неизбежно».
Очевидно, что если бы медики участвовали в формировании стандартов здравоохранения, то эти стандарты были бы более объективными. Сегодня медицинские круги предлагают включить врача в систему ОМС, как это происходит в развитых странах, в частности в Голландии. «На счет врача ежегодно складывается определенная сумма, например 10 тысяч евро, — рассказывает об этой системе г-н Свиридов, — и на эту сумму он лечит пациентов на своем участке. Оставшиеся в конце года средства поступают ему лично — как бонус за сохраненное здоровье людей». Такая система действительно делает врача более ответственным за процесс лечения. Это важно, поскольку сегодня в России врачи лишь элемент системы здравоохранения, а следовательно, не несут ответственности. Они по-прежнему работают по формальным правилам, принятым еще в советское время. Однако европейская система тоже не идеальна, поскольку требует очень высоких бонусов для врача, в противном случае не удастся избежать злоупотреблений. «Если врач будет получать в России большую зарплату, скажем 200 тысяч рублей, он будет стремиться сохранить свое положение, дать пациенту самое лучшее. Если же зарплата врача останется на таком же уровне, что и сейчас, то он, пусть и бессознательно, будет пытаться предоставить более дешевые лекарства, услуги, диагностику», — утверждают медики.
Выяснить реальный спрос
Чтобы создать в России эффективную модель здравоохранения, нужно прежде всего точно просчитать спрос на медуслуги — составить так называемый паспорт заболеваемости каждого региона, который включает в себя все необходимые демографические показатели. Сегодня администрации регионов, понуждаемые федеральной властью, пытаются сформировать такие паспорта. Однако на практике работа эта формальна, составленная карта заболеваемости не всегда соответствует действительности. Это показал опыт глобальных фармкомпаний, изучавших спрос, перед тем как начать работать в России. Например, в ходе их исследований выяснилось, что наряду с сердечно-сосудистыми заболеваниями жители России чаще всего страдают психическими расстройствами. В то время как сегодня эти заболевания совсем не принимаются в расчет властями даже при составлении списка жизненно-необходимых и важных лекарственных средств. Администрациям регионов следовало бы проводить исследования не в одиночку или только с медицинскими учреждениями, но и с бизнесом, в том числе с фармкомпаниями и дистрибуторами лекарств, которые хорошо знают распространенность заболеваний.
Выяснив спрос на лечение, нужно понять, насколько местные ЛПУ готовы работать с этими заболеваниями, лечить и предотвращать их. Это второй после составления паспортов этап в построении модели здравоохранения. По идее в каждой отечественной клинике должны быть менеджеры, способные точно просчитать, сколько оборудования и мягкого инвентаря ей требуется, чтобы эффективно лечить пациентов.
Только уже зная потребности населения и ЛПУ, можно сформировать адекватный бюджет для их финансирования. И, соответственно, запланировать размер налоговых отчислений. В развитых европейских странах, модель здравоохранения которых сегодня пытается воспроизвести Россия, высокие налоги, их экономика значительно превосходит нашу. Так что перенимать их модель в чистом виде вряд ли разумно.
И наконец, заключительный этап реформы здравоохранения — налаживание контроля за целевым поступлением бюджетных средств.
Без этих мер затраты на медицину будут только расти, и в конечном итоге их придется покрывать за счет соплатежей пациентов.
